Дочь Клеопатры. Царевна Египта, пленница Рима, царица Африки (страница 5)
Также к комплексу дворцов относились Мусейон и Великая библиотека, которые, как и маяк, пользовались международной известностью и влиянием. Точно так же, как Александрию построили по образцу Афин, Мусейон создали по образцу лицея Аристотеля[54]. Мусейон был храмом, посвященным девяти музам греческой мифологии, божественным покровительницам искусств: Клио (история), Урании (астрономия), Каллиопе (эпическая поэзия), Эвтерпе (лирическая поэзия), Полигимнии (священная поэзия), Эрато (любовная поэзия), Мельпомене (трагедия), Талии (комедия) и Терпсихоре (танец). Мусейон включал в себя экседру (похожую на галерею площадку с нишами и креслами, где ученые могли сидеть, слушать лекции и обсуждать свою работу) и общественные тропинки, проходившие через живописные сады, по которым посетители могли прогуливаться, как это делали Аристотель и его коллеги-перипатетики в Афинах. Украшали его прекрасные картины и статуи выдающихся философов[55]. Здесь находился вольер с птицами, включая фазанов, зверинец с экзотическими животными (в том числе жила огромная змея, пойманная в Эфиопии) и ботанический сад, в котором были собраны образцы растений не только из Северной Африки, но и из таких отдаленных мест, как Аравия и Индия[56]. Царские дети, несомненно, проводили там много времени, поэтому вполне вероятно, что именно благодаря зверинцу Клеопатра Селена прониклась любовью к крокодилам, пронеся ее через всю оставшуюся жизнь.
Монета с изображением Фаросского маяка
Ученые, которых Птолемеи выбирали и которым даровали свое покровительство, чтобы те могли воплощать в жизнь свою академическую мечту, хоть и не в башне из слоновой кости, а в мраморном храме, получали щедрое жалованье, освобождались от уплаты налогов и проживали там же, где работали. В связи с тем, что на территории Мусейона имелся зверинец, один древний сатирик, Тимон Флиазийский, в шутку назвал его птичьей клеткой, потому что ученых здесь держали и кормили, как птиц в сетчатом загоне: «Множество певчих птиц откармливают в клетке Муз, в Египте, где многие народы враждуют друг с другом»[57]. Создавалось впечатление, будто ученые толпились у своеобразного фуршетного стола и извлекали максимальную выгоду из своего положения «все включено» (любой, кто работал там, где хорошо кормят, узнает в них себя). Другой древний комментатор, драматург Антидот, проявлял больше жестокости и насмехался над этими учеными, называя паразитами[58]. Один из современников Страбона, Аристоник Александрийский, написал трактат, посвященный Мусейону, в котором, вероятно, описал его повседневное устройство, но текст, к сожалению, не сохранился.
В Античности при храмах обычно воздвигали и библиотеки. В Египте же эта традиция была еще более дальней, поэтому здесь до сих пор можно увидеть археологические остатки храмов и их библиотек, значительная часть коллекций которых была обнаружена и переведена[59]. Великая Александрийская библиотека была крупнейшей библиотекой Древнего мира и содержала самое обширное собрание произведений, общее количество которых составляло где-то от 500 000 до 700 000 наименований[60]. Ранние Птолемеи, несомненно, были большими любителями книг. Птолемей II Филадельф (309–246 до н. э.) приобретал солидные личные библиотеки известных коллекционеров, таким образом, книги попадали к нему из Пергама, Афин и Родоса[61]. Птолемей III Эвергет (284–222 до н. э.) еще больше преуспел в этом увлечении: он отправлял письма всем известным ему правителям с просьбой прислать в ответ литературные и научные труды[62]. От Сиракуз он получил очень большой дар, доставленный в Александрию на борту огромного корабля «Сиракузия», который изобретатель Архимед воздвиг для Гиерона II (тирана, правившего Сиракузами с 270 по 215 год до н. э.)[63]. В Афинах Птолемей III позаимствовал рукописи трагиков Софокла, Эсхила и Еврипида и отказался их возвращать. Ученый и врач Гален рассказывает, что он якобы даже ввел правило, согласно которому корабли, причаливающие в Александрию, подлежали обыску, и если на борту находили какие-либо книги, то их следовало переписать и приобщить к коллекции, причем владельцу возвращали копию, а не оригинал[64]. Для переписывания книг нанимались люди, владевшие двумя языками, или билингвы, которые переводили литературные произведения с их родных языков на греческий. Однако в 48 году до н. э., во время гражданской войны между Клеопатрой и ее младшим братом, Цезарь поджег корабли в гавани, которые блокировали город, и из-за направления ветра огонь распространился на ту часть Александрии, где находилась библиотека[65]. Ученые до сих пор спорят, насколько сильно она и ее коллекции пострадали, поскольку древние источники, упоминающие об этом событии, довольно противоречивы: одни утверждают, что библиотека была полностью уничтожена, другие – что пострадали лишь некоторые второстепенные книгохранилища[66]. Несмотря на это, вполне вероятно, что ремонтные и реставрационные работы продолжались на протяжении всего детства Клеопатры Селены. Антоний якобы подарил Клеопатре в качестве компенсации 200 000 книг, похищенных из царской библиотеки Пергама, главного конкурента Великой Александрийской библиотеки во всем, что касалось грандиозных эллинистических книгохранилищ. Если бы этот жест имел место в реальной истории, царская семья, так любившая книги, встретила бы его с энтузиазмом[67].
Значимым местом в городе был мавзолей Сома. В этой гробнице хранились мумифицированные останки Александра Македонского, человека, которому династия Птолемеев в первую очередь обязана своей властью над Египтом[68]. Птолемей I Сотер перехватил тело Александра по пути из Сирии в Македонию, выкрал его и увез в Египет. Первоначально Александра Македонского похоронили в Мемфисе, религиозной столице Египта, но Птолемей II Филадельф перенес его тело в Александрию, где построил священное место, достойное того, чтобы служить ему гробницей[69]. Мумия Александра была помещена в золотой саркофаг, но ко времени рождения Клеопатры Селены его заменили на стеклянный или, возможно, алебастровый, поскольку стесненные в средствах Птолемеи нуждались в золоте. Это осквернение никак не подорвало уважения, с которым относились к Александру, его телу и гробнице: Октавиан, как сообщается, избавил Александрию от нападений своей армии из почтения к покойному царю, кумиру своего приемного отца Цезаря[70].
Позднее неотъемлемой частью стал Кесареон, или Цезариум, храм, посвященный Цезарю. Строительство было начато Клеопатрой VII и завершено римским императором Августом. Хотя Страбон не упоминает о нем (вероятно, во время его пребывания в городе храм еще не успели достроить), еврейский интеллектуал Филон, который сам родился в Александрии примерно в 20 году до н. э. и жил там вплоть до своей смерти в середине I века н. э., дает подробное описание храма во всей его красе[71]