Я дожидаюсь, пока в коридоре появится кто-нибудь из наших, – это оказывается Брианна – и ловлю ее за рукав платья, оглушительно пахнущего цветами сирени. Не духами, а в буквальном смысле сиренью. Говорят, Брианна, одна из прекраснейших древних амуров, когда-то получила в подарок от Аполлона способность забирать душу любого цветка и его аромат, напитывать им свои роскошные черные волосы и белоснежную кожу. В комнате Брианны всегда стоят живые цветы, и по утрам она придирчиво выбирает, чем хочет пахнуть сегодня. Все три века, что мы знакомы, она жалуется, что в Петербурге растут цены на букеты. Мне хочется ответить, что, возможно, просто не стоит покупать ландыши в январе и выискивать яблоневый цвет осенью, когда сады ломятся от яблок.

– Что происходит? – спрашиваю я, стараясь не слишком глубоко вдыхать одуряюще сладкий аромат сирени.

– Лира, вечно ты все пропускаешь! Та скандальная кариатида расколдовалась, мы днем узнали. Сегодня в честь этого вечеринка, которая превзойдет все, что были у нас в этом году!

Я со стоном закрываю руками лицо. У нашей Коммуналки есть особенность, которая мне совсем не по душе: тут устраивают самые угарные вечеринки города. Здесь собираются атланты, кариатиды, ундины и сильфиды, которые в обычной жизни существуют в облике петербургских статуй, а также другие существа, которые тоже прикидываются каменными. Кстати, в городе их полно. А вы думали, почему тут так много статуй? Когда-то многим существам пришло в голову, что жить в здешнем холодном климате куда дешевле, если спать в каменном облике, и принялись нашептывать художникам и архитекторам секреты древних скульпторов. И статуи получились превосходные, и плата за пребывание в их облике нулевая.

Мы, амуры, как высшие существа, сразу сказали, что нас все это не интересует, и ничего художникам не нашептывали. Поэтому если нас и изображают на фасадах, то исключительно в облике пухлых голых младенцев. Капризная богиня Афродита тогда ведь просто пошутила, когда, захмелев от нового сорта шампанского, явила своему очередному смертному любовнику амуров в образе пухлых розовощеких младенцев, а тот, будучи поэтом, прославил нас, духов любви, именно в таком виде. После чего обычные смертные не могут забыть этих младенцев уже третью тысячу лет! Ладно, может, и к лучшему, что они не знают: покровители любви живут в облике вполне половозрелых молодых мужчин и женщин, а уж никак не сердитых малышей с крылышками.

Все вышеупомянутые существа отлучаются со своей каменной службы, когда им заблагорассудится, наведя морок, создающий для людей иллюзию, будто статуя на месте. Но сто пятьдесят лет назад жила прекрасная нимфа, которая до беспамятства влюбилась в смертного архитектора. А тот оказался злодеем и заключил сделку с одной древней химерой. Та подсказала ему, как сделать так, чтобы его любимая никому больше не досталась. Он смог навечно обратить ее в одну из статуй на фасаде своего здания, сделав кариатидой на полную ставку, и слепил еще три по ее образу. Вот, кстати, очередное доказательство, что не стоит ждать добра от любви. К счастью, магия старой химеры оказалась все-таки не вечной. Ходили слухи, что этого издевательства хватит всего на сто пятьдесят лет. Дом, который люди называют Домом Мальцевой, построили как раз тогда – и вот сегодня, видимо, срок проклятия истек.

Я вздыхаю. Конечно, желание несчастной нимфы поделиться своей бедой и рассказать, каково ей было светить голой грудью над Невским проспектом сто пятьдесят лет подряд, я понимаю. Как и всеобщее желание поздравить ее с освобождением. Но я ведь прекрасно знаю, во что превратится эта чудесная идея! Пьянка, секс, песни, танцы, спать будет невозможно.

Брианна читает эти мысли на моем лице и закатывает глаза.

– Ты скучная, Лира. Такая красивая и такая скучная, уму непостижимо! Выспишься в другой раз. Можно подумать, ты способна устать, как люди, если хоть разок попляшешь и повеселишься.

Мой угрюмый взгляд отвечает ей лучше всяких слов.

Я иду в свою комнату и, упав на кровать, тону в мягком матрасе. Надо сходить в душ. А еще лучше понежиться в ванне с пеной. Потом надеть маску для сна, заткнуть уши и не обращать внимания на все, что будет твориться в Коммуналке этой ночью.

Увы, плану не суждено сбыться. Раздается деликатный стук в дверь – хоть кто-то в этом доме вежливо стучит, а не врывается, словно вихрь! – и заглядывает моя лучшая подруга Аврора.

– Лира, это сенсация! – сообщает она.

Древние боги! О нет! Только не это! Опять она что-то предсказала, кто-то ей не поверил, а мне ее утешать. Похоже, ей пора пережить свою старую психологическую травму, связанную с Аполлоном, и наконец-то смириться.

Лучезарный бог Аполлон переменчив, а уж в древности, говорят, настроение у него вообще менялось, как типичная питерская погода. Кому-то он раздавал подарки за ночь любви – Брианне с ее магией весьма повезло, – а если кто-то его выводил из себя, мог и проклясть. Вот Авроре и досталось. Она хоть и амур, но обожала предсказывать людям судьбу. В те времена было модно гадать по руке, небесным светилам, полетам и пению птиц, и Аврора использовала свое невинное хобби в работе, сводя с его помощью парочки и верша судьбы.

До проклятия Аврора делала это весьма искусно, и молва о ее таланте дошла до того, кто, собственно, и наделил ее даром после очередной интрижки. Вообще для бога древности абсолютно нормально заигрывать и со смертными, и с духами, и с себе подобными демиургами. Вновь явившись к бывшей фаворитке и сверкнув белоснежными, как морской жемчуг, зубами, Аполлон решил узнать, что его ожидает в очередных отношениях. Как будто и сам не знал, что срок этого «великого и вечного чувства» для него – две недели максимум. Тут и к Авроре ходить не нужно, о чем она и заявила богу. Аполлон, в глубине души сам понимающий абсурдность своего вопроса, все равно, как и положено древнему божеству, вспылил. Но магия, несмотря на все капризы ее обладателя, подчиняется определенным правилам, а потому подаренный талант невозможно забрать. Хотя кто сказал, что его нельзя, например, немного исказить? Он изменил дар Авроры, сделав так, что все, кто получит ее абсолютно верные пророчества, даже зная о проклятии, не будут им доверять и воспринимать всерьез. А энергетически более слабые почитатели прорицаний и вовсе начнут прыгать в омут посланий Авроры с головой, а в случае амуров – с крыльями.

Сумасбродный бог Аполлон – это вам не какая-то хилая химера. Когда он говорит «навечно», это навечно. И вот теперь Аврора стоит в дверях моей комнаты, прекрасная, как утренняя заря, в честь которой Афродита выбрала ей имя, и подрагивает от нетерпения, желая что-то мне рассказать.

– Заходи, – вздыхаю я, решив, что ванна может и подождать. – Кто опять обидел мою красавицу?

– Никто. – Аврора заходит и энергично запрыгивает на кровать. Ее полуголая грудь подскакивает от движения. – Лира, у меня новое предсказание. И оно для тебя!

Только этого не хватало. Я прячу свое лицо за подушкой, но даже сквозь нее доносится голос Авроры:

– Правда, есть вероятность, что даже ты не поверишь. Но ты моя подруга, поэтому ты должна, нет, просто обязана мне поверить. Итак, внемли голосу величайшей из гадалок!

Глава 2. Предсказание со вкусом амаретто

Предсказания Авроры еще никогда не относились ко мне. Но вот, увы, момент настал.

– Сегодня с тобой произойдет нечто невероятное. Видение, которое ко мне пришло, было именно о тебе, я уверена. – Она картинно прижимает длинные тонкие пальцы к вискам и закрывает глаза. – Передо мной мелькнули твои рыжие волосы и маска из золотого кружева. Потом вспышка, и у меня возникло ощущение невероятного события. Темное, стремительное, с нотками амаретто, нотками безлунной ночи.

– Про нотки амаретто лучше с Инессой поговори, это она у нас знатная гурманка, – ворчу я. – Темное событие? Нет, спасибо. Слушай, я хотела принять ванну, так что…

– Погоди, ты мне не веришь? Так и знала! Ладно, слушай дальше. Буквально через полчаса после видения наши рассказывают мне новости об освобожденной нимфе и о вечеринке. А еще говорят, что это будет вечеринка-маскарад! Нимфа сама настояла. Она, бедная, так бледна после своих злоключений.

– Это все очень интересно, но знаешь, меня так манит ванна с пузырьками, и я…

– Ну сообрази: маска! Раз сегодня будет маскарад, значит, в моем видении ты была на нем. Лира, ты должна присутствовать! Уж поверь, судьба и так не даст тебе пройти мимо. Не гневи ее. Она все равно найдет способ затащить тебя туда, куда ей надо, но всегда лучше идти судьбе навстречу с гордо поднятой головой и на своих условиях. Я все об этом знаю.

Ох уж эта Аврора и ее фатализм!

– Хорошо, подумаю, – соглашаюсь я, чтобы поскорее ее сплавить.

Если честно, от ее предсказания становится не по себе. Что за день сегодня! Утешает одно: никакой маски из золотого кружева у меня нет и в помине. Аврора настаивает, я что-то бормочу. Ее обижает, что даже подруга ей не верит.

– Из всех существ земли от тебя я такого не ожидала! – напоследок возмущается она, а после наконец-то спрыгивает с кровати и уходит так же стремительно, как пришла.

Я долго валяюсь в ванне с пеной, но даже любимый аромат вишни не помогает отвлечься. Чем ближе вечер, тем сильнее становится шум за дверью: по коридору кто-то пробегает, хлопают крылья, стучат каблуки, лапы и босые ноги. Потом начинается музыка.

Все это раздражает. Невероятных событий любого вида я стараюсь избегать, поскольку мне нравится спокойная жизнь. Да и что это может быть? Меня настигнет кто-то из людей-объектов, которых я однажды соединила неверно (если честно, пару раз ошибки мне исправить не удалось)? Явится сама Афродита и сделает выговор?

Перемещение из ванны в кровать успокоиться не помогает. Я лежу голая под одеялом и думаю, что зря обидела Аврору. Кажется, она правда расстроилась. Может, все-таки сходить на этот их маскарад? Альтернатива в любом случае не радует: весь вечер слушать топот и чьи-то крики, а потом лет десять – молчание обиженной Авроры.

Я выбираюсь из-под теплого одеяла и иду в свой банный уголок, огороженный шторой из деревянных бус. Смотрю в большое зеркало в попытке увидеть хоть какие-то предвестники странных событий, но глаза не меняют цвет, на теле не появляются родинки в форме кометы. Обычная картина: бледная кожа, зеленые глаза, длинные красно-рыжие волосы («словно свежая кровь», как однажды сказал мне земной поэт, но я так и не поняла, комплимент это или наоборот), маленькая грудь, длинные руки. В себе мне больше всего нравятся ступни: небольшие, аккуратные, с розовыми ногтями и круглыми пятками. При виде них мне на секунду вдруг искренне хочется пойти на вечеринку. Хотя бы для того, чтобы надеть открытые босоножки, которые лежат в коробке уже несколько лет. Конечно, свои ноги я ни для каких плотских утех использовать не собираюсь (а я слышала много историй о том, что такое вполне возможно!), так пусть они хотя бы доставят эстетическое удовольствие всем вокруг. Да и вдруг мое темное событие – сломанный каблук?

Чтобы не привлекать особого внимания, я надеваю длинное темно-лиловое платье. Оно на бретельках и по меркам тех нарядов, которые можно увидеть на наших вечеринках, вполне скромное. Зато обувь и вправду великолепна – не могу отказать себе в удовольствии, раз уж тащусь страдать ради Авроры. Они на шпильке, все из переплетения тонких ремешков. Подумав, я заплетаю волосы в свободную косу, чтобы их яркий цвет не бросался в глаза. Не желаю весь вечер слушать шуточки о том, что наша затворница решила повеселиться. Маски нет, но меня забавляет возможность доказать Авроре, что даже она может ошибиться. Ее предсказание не имеет шанса сбыться, пока на мне нет маски, так ведь?

И я выхожу из комнаты.