«Я вовсе не хотел совершать психологическое насилие над женой, – рассказывал мне Дон. – Черт возьми, долгое время я даже не понимал, что происходит. Я просто обращался с ней так, как моя мама со мной. Когда я был ребенком, мать эмоционально подавляла меня. Она говорила, что так любит меня, что не в состоянии вынести даже недолгую разлуку. Поэтому я все время должен был быть в поле ее зрения. Потом я подрос и стал просить, чтобы меня отпустили погулять с другими детьми. Она сильно обижалась и говорила, что я ее не люблю, иначе бы не оставлял в одиночестве. Папа умер, когда мне было пять лет, и с тех пор мама всегда говорила, что я должен быть мужчиной в доме. Это значило, что я должен заботиться о ней. Когда я искал себе жену, то подбирал женщину, которая будет радикально отличаться от моей матери. Она не должна давить на меня и требовать, чтобы я постоянно был рядом. Мне хотелось, чтобы она была самодостаточной и жила своими интересами. Шерри оказалась именно такой – независимой, с множеством друзей и разных увлечений. Но вскоре после того, как мы поженились, я вдруг почувствовал, что ее друзья представляют для меня угрозу. Я чувствовал себя покинутым, если она гуляла с ними вместо того, чтобы побыть дома со мной. Я жаловался, говорил, что она меня не любит, а если бы любила, то предпочла бы проводить время со мной.

Со временем ревность нарастала, я стал обвинять ее в том, что она мне изменяет. И даже пытался проследить за ней, когда она куда-то уходила! Докатился до сталкинга – преследования собственной жены! Но я не понимал этого, пока она не настояла на том, чтобы мы пошли к психологу. Тут я осознал, что проявляю насилие и что поступаю с ней ровно так, как мать поступала со мной».

Мать постоянно говорила, что не в состоянии вынести даже недолгую разлуку со мной. Отец рано умер, и она требовала, чтобы я был всегда рядом и заботился о ней.

Иногда человек осознает, что ведет себя жестоко, и ужасно переживает по этому поводу, но все же он не в состоянии остановиться. Измениться ему помогает понимание механизмов, почему все это происходит. Так было с моим клиентом Алексом.

Алекс:

Истинная причина гнева

Алекс обратился ко мне, так как понял, что в его обращении с женой много насилия, однако, сколько он ни пытается сдерживать себя, у него ничего не получалось: «Мне самому не нравится, что я постоянно критикую Кэрол. Мне противно то, что я говорю. Даже не верится, что я могу произнести такое, – это просто ужасно! Я очень часто злюсь на нее и не всегда понимаю почему».

Алекс объяснял свой гнев тем, что Кэрол часто теряла работу, так что ему в одиночку приходилось обеспечивать семью. Еще его злило, что она отвергает контрацепцию и готова рожать снова и снова. Действительно, финансовые трудности были объективным фактором, усложнявшим жизнь семьи, но ими одними невозможно оправдать постоянную потребность мужа унижать жену. Выяснилось, что корни проблемы уходят в далекое прошлое.

Алекс вырос в очень бедной семье. Отцу приходилось ездить в другие города на заработки, он посылал оттуда деньги матери Алекса, рассчитывая, что их хватит на целый месяц. Но мать любила жить на широкую ногу. Она тратила все за неделю, покупая то, что было семье не по карману, – шоколад, мясные деликатесы, дорогие напитки. А также устраивала вечеринки для своих друзей. К концу месяца всему семейству приходилось переходить на одну картошку, а то и просто голодать по нескольку дней. И Алекс поклялся, что его дети никогда не окажутся в такой ситуации.

Во время одной из наших сессий Алекс рассказывал обо всем этом и вдруг спросил: «Думаете, именно поэтому я так злюсь на свою жену? На самом деле это гнев, который адресован матери?» Именно так я и думала! Далее мы с ним проработали способы, с помощью которых он мог избавиться от гнева в отношении своей матери.

Еще одна распространенная причина психологического насилия – попытка защититься, чтобы не стать жертвой самому. Вот история Карен.

Карен:

Поменялись местами

Карен сталкивалась с психологическим насилием в детстве, а также в первых двух браках. Второй муж так давил на нее, что женщина чуть не покончила с собой. В итоге она оказалась на приеме у психотерапевта. Два года мы с ней восстанавливали то, что было разрушено жестокостью двух ее мужей, а также склонностью ее отца к доминированию и постоянной критике. Карен училась избавляться от накопившегося гнева, вырабатывала уверенность в себе. Она завершила терапию в тот момент, когда в ее жизни появился новый мужчина, очень отличавшийся от прежних. «Такой отличный парень! – радовалась она. – Он позволяет мне самой выбирать, что мы будем делать, и ничего не диктует мне. Никогда не унижает меня и говорит, что любит такой, какая я есть».

По моему мнению, Карен несколько поспешила отказаться от психологической помощи, но при этом было видно, что ее жизнь действительно стала налаживаться. Через два месяца я получила приглашение на ее свадьбу. И тут мне тоже показалось, что события развиваются как-то слишком быстро. И все же я надеялась, что моя подопечная нашла правильного человека, и в браке все у них сложится хорошо.

Карен позвонила мне снова еще через четыре месяца. Она плакала. Новоиспеченный муж пригрозил, что бросит ее. Она просила меня принять их вдвоем – в ходе семейного консультирования она хотела разобраться, что же происходит.

Ее новый муж Бретт рассказал, что любит Карен, но не может больше терпеть ее диктаторские замашки: «Она мною командует, будто я маленький ребенок, и настаивает, чтобы я делал все так, как ей хочется. Я человек покладистый и готов часто уступать, но и мои интересы надо все же иногда учитывать. Я знаю, что в прошлом мужчины обходились с ней жестко, но я-то не такой. Я обращаюсь с ней уважительно и хочу, чтобы она отвечала мне тем же. В общем, я не желаю далее терпеть унизительные замечания в свой адрес».

Карен признала, что часто критиковала Бретта, но не осознавала, что это было психологическим насилием. «Наверное, я приняла его покладистость за слабость и почему-то решила, что можно с ним так обращаться. Господи, я вела себя так, как отец и мои бывшие мужья!»

Такие люди, как Карен, часто впадают в крайности. Пытаясь как-то сбалансировать свою жизнь, они могут становиться то жертвой, то агрессором. Некоторые исцеляются от травмы и покидают доминирующего партнера, но потом нередко выбирают нового спутника, который оказывается неуверенным в себе или пассивным. Это служит пережившему ранее насилие своего рода гарантией, что он снова не столкнется с доминированием. К сожалению, тут вступает в действие противоположная модель поведения: бывшая жертва начинает вести себя слишком жестко, как это произошло с Карен.

Через несколько месяцев семейной терапии Карен и Бретту удалось наладить взаимопонимание. Жена научилась умерять свои потребности, перестала командовать и стала прислушиваться к мужу. А тот понял, что в общении с супругой надо проявлять бо́льшую твердость, при этом не скатываясь до жестокости.

Итак, вместо того, чтобы винить и стыдить тех, кто проявил себя не лучшим образом, лучше и важнее, на мой взгляд, призвать их взять на себя ответственность за свое поведение и постараться изменить его. Но для этого придется покопаться в себе и вернуться в детство, чтобы найти истоки нынешних проблем. Зато таким образом удастся избавиться от подавленных некогда эмоций, питающих то, что я называю «естественной склонностью к насилию». Освоив новые стратегии, которые помогают более конструктивно справляться с гневом и стрессом, человек освобождается от застарелых травм, и ему уже нет необходимости ни на кого давить, чтобы самоутвердиться.

Не стоит считать всех, совершающих психологическое насилие, монстрами. Многие из них способны принять ответственность за свое поведение и изменить его.

Положить конец психологическому насилию

Иногда единственный способ положить конец насилию – прекратить отношения с насильником. В других случаях жертве достаточно обрести внутренние силы и научиться по-новому строить общение, проявляя бо́льшую твердость и уверенность. Но при этом партнеру-агрессору необходимо осознать, что происходит, и проработать то, что лежит в основе его поведения. Часто для этого требуются совместные усилия пары по изменению сложившихся стереотипов общения, в создании которых участвовали они оба.

Думаю, что некоторые читатели вдруг осознают, что подверглись психологическому насилию, перелистывая страницы этой книги. Возможно, их первой мыслью будет: «Надо срочно прекращать связь с этим человеком!» Не исключено, что эмоционально вы уже готовы к такому решению. И все же не всем под силу сделать такой резкий шаг. Кто-то боится одиночества или считает, что не сможет себя обеспечить. А значит, сначала надо обрести финансовую независимость и только потом уходить. Таким людям я советую прежде всего дочитать книгу до конца и выполнить все упражнения, особенно в тех главах, где подробно разбирается состояние жертвы. Это поможет морально подготовиться к уходу.

Некоторые, возможно, придут к выводу, что есть все же шанс сохранить союз, поменяв что-то к лучшему. Часть вторая этой книги предлагает стратегии, позволяющие противостоять жестокому обращению именно в те моменты, когда агрессор «атакует». Я верю, что с их помощью многие люди смогут спасти отношения. Особенно эффективны они в том случае, если обе стороны готовы работать над тем, чтобы избавиться от негативных моделей поведения.

Каждый из вас должен разобраться в том, почему он оказывает психологическое давление или, напротив, терпит такое обращение. Во второй части книги я подробно объясню, как опыт, полученный в детстве, влияет на формирование стереотипов во взрослом возрасте. Стараясь преодолеть детские травмы и неразрешенные конфликты, мы неосознанно повторяем в общении с близкими то, как родители относились к нам и как взаимодействовали между собой.

Когда вы вскроете источник, определяющий ваши поступки, надо будет приложить усилия, чтобы залечить старые, но продолжающие кровоточить раны, породившие нездоровые формы поведения в настоящем. Тем, кто склонен к проявлению психологического насилия, потребуется проработать чувства – боль, ярость, гнев, страх, вину, – связанные с насилием или заброшенностью в детстве. Если вы жертва, вам понадобится признать тот факт, что вы достойны лучшего обращения и понять, почему вы терпите то, что недопустимо. А агрессору также надлежит начать со вскрытия механизмов нездорового поведения в паре и причин, его породивших. Даже если единственный выход в вашей ситуации – прекратить отношения, тут тоже придется потрудиться, чтобы сделать расставание максимально безболезненным для обеих сторон. Об этом подробнее будет рассказано в нескольких главах третьей части нашей книги.

Глава 2
Формы насилия

Палки и камни могут сокрушить наши кости, а слова – разбить наши сердца^[3].

Роберт Фулгам

Некоторые конкретные виды психологического насилия, кратко упомянутые в первой главе, часто сочетаются между собой, складываясь в устойчивые модели. Здесь мы подробнее поговорим о них и попробуем разобраться, почему именно такие формы поведения так часто встречаются во взаимодействии пары. Читайте описания и мысленно «примеряйте» их на себя, чтобы понять, актуальны ли они именно для вас. Попробуйте также понять, кто вы в этой модели – агрессор или жертва.

Доминирование

Речь в данном случае идет о стремлении контролировать другого человека. Доминирующий партнер мечтает, чтобы все делалось по его указке. А для этого часто приходится прибегать к угрозам. Он командует партнером, следит за его времяпрепровождением, ограничивает его в средствах (например, в пользовании деньгами или телефоном). Социальные контакты тоже лимитированы: жертва часто оказывается изолированной от семьи или друзей. Под угрозой ее самореализация (выход на работу, обучение), и даже получение медицинской помощи не всегда доступно. Жаждущая контроля личность может быть страшно ревнивой, эгоистичной. Иногда агрессор бьет посуду или кидается предметами, угрожает причинить вред партнеру или его детям, родственникам, друзьям, домашним животным, портит его имущество. Такой человек способен манипулировать детьми или родителями, мучить домашних питомцев на глазах у жертвы, а также принуждать ее к участию в незаконной деятельности.

Андреа и Тим:

Жажда контроля

Тим, муж Андреа, стремился контролировать все аспекты ее жизни. Он требовал, чтобы она отдавала ему всю свою зарплату сразу, как получит ее, а затем выдавал ей деньги на неделю, высчитывая «норму» на обеды и текущие расходы. Если жене нужно было что-то купить (например, новую обувь), ей приходилось отдельно просить на это деньги. Просьбу всегда нужно было обосновывать. В зависимости от настроения Тим мог дать ей нужную сумму или отказать.